аналитика
Лучшие экспертные мнения, оценки и прогнозы в отношении экономики >>
-
10 января 2012
«Кыргызская журналистика превратилась в невежественные сплетни»
А.К. уулу Койчиев: «Кыргызская журналистика превратилась в невежественные сплетни»
- О превращении кыргызской журналистики в злую силу, приводящую к деградации и загниванию общества, знают и понимают многие люди, думающие о будущем нашего народа, переживающие за его завтрашний день. Среди них есть и политики, и журналисты. По моей оценке, за годы независимости кыргызам нанесли ущерб два явления, сильно испортили их. Первое - водка, которая приводит к деградации, второе – в корне неправильное понимание свободы слова.По моей оценке, за годы независимости кыргызам нанесли ущерб два явления, сильно испортили их. Первое - водка, которая приводит к деградации, второе – в корне неправильное понимание свободы слова.
Кыргызбайская интерпретация, и как следствие – кыргызбайская свобода слова - доконают кыргызов.
Помню, некогда Чингиз Айтматов с огорчением говорил в своем интервью Би-Би-Си: «Конечно, свобода слова – это большое достижение, но вместе с ней нам надо бы придерживаться ответственности». Оказывается, он чувствовал, к чему может привести свобода слова без ответственности.
Каковы признаки деградации кыргызского общества по вине невежественной журналистики? Кыргызские газеты не могут предварительно определить и понять основные направления в развитии главных событий в обществе. Они упали на уровень умозаключений вокруг сплетен.
Кыргызские пишущие люди остаются в тени сплетен и слухов в журналистике. Они не морочат себе головы вопросами: «Куда идет общество? Каким будет завтрашнее будущее государства? В чем заключаются национальные интересы? В правильном ли русле ведется обсуждение этих национальных интересов?» Приведу только один пример.
Посмотрите на уровень обсуждения вопроса о Таможенном союзе. Донесли ли до общества, читателей его положительные и отрицательные оценки? Нет. Все ограничилось на уровне примитивных слов: «Атамбаевсказал так, Бабанов сказал этак». А что имеется между и за словами: «Атамбаев сказал так, а Бабанов сказал этак»? Удовлетворительного ответа нет.
В связи с этим событием распространяются, наслаиваясь, самые разные политические заявления. Народ этому верит. Говорим: «Такой-то распространил заявление». Прежде чем писать «заявил», журналист сам проанализировал это? Правильно ли заявление, или журналист остался ведомым этим заявлением?
А в действительности вопрос о Таможенном союзе является одним из самых важных событий в жизни кыргызского общества. Но мы, к сожалению, не смогли обсудить его на должном уровне.
Если посмотреть с психологической стороны, оказывается, в 90-ые годы общество было достаточно здоровым. Удивляюсь, вспомнив сказанное некоторыми людьми в те времена. Когда газеты начали выходить с подобным плутовством, простой народ оценивал это так: “Журналистика, похоже, превращается в распространительницу сплетен!”
Оказывается, они рассуждали как государственные серьезные люди. Чем все это кончится, они заранее знали, догадывались и донесли до Айтматова. Вот с тех пор прошло 10-15 лет, сейчас мы пожинаем плоды.
- Вы правильно поставили диагноз: “Журналистика - сплетница”. Но в то же время по-настоящему установилась и впиталась в сознание точка зрения: “Сплетня – это информация”.
- Это подтвержденная или неподтвержденная сплетня? На что она направлена? Если больше половины журналистов в обществе опирается на эти сплетни, то мы их должны или не должны воспринимать в качестве источника распространения информации? А если все журналисты примут как ремесло распространение сплетен и станут армией одних сплетников? Так ведь эта информация стала оружием, стравливающим кыргызов друг с другом, усиливающим региональное противостояние, клановые схватки.
Нужна ли нам такая информация? Почему я перестал читать кыргызские газеты? В Кыргызстане есть только 20-30 известных людей. Они были героями на политическом поле и в акаевские, и в бакиевскиевремена, и сейчас они же остаются. И бедные кыргызские газеты из номера в номер только крутят и вертят сплетни вокруг этой горстки людей. Эту газету откроешь – фотографии все тех же 5-10 человек, другую газету откроешь – фотографии все тех же 5-10 людей. В последнем номере помещены 5 фотографийБекназарова. Или Ташиева и Мадумарова.
Но ведь большие вопросы остаются незамеченными под прикрытием интриг политиков в кыргызском обществе, сплетен вокруг них. Меня это огорчает.
Из-за сплетен и слухов, или свары между 2-3 лицами, высоко стоящие вопросы уходят из поля зрения журналистики, не доходят до общества.
- Но есть выражение “ без спроса нет предложения”. Следовательно, в обществе есть спрос.
- Я же в начале сказал, что мы так воспитали общество. Кыргызов испортили водка и журналистика, основанная на сплетнях.
Посмотрим, у какой газеты в Кыргызстане больше тираж? Какие газеты в народе популярны и читаемы? Одни только распространители сплетен. Мы приучили читателей к этому. Потому что еще дальше развили теорию “сплетня - это информация”. Мы уже дошли до невежественного понятия “сплетня – это технология для политики”. А потом за ними тянется народ. Они же думают: “Ааа, распространение сплетен-слухов, оказывается, одно из оружий политики”?!
Интриги понимают как политику. У сил, бьюших в колокол: “К какому концу все это приведет?” - уже нет сил бороться с этим. В конце концов, им надоело.
И что теперь, просто оставить как есть: “Ну, раз есть спрос, значит, есть потребность народа в этом”? Если идти таким путем, к чему придет общество? Какое воздействие это окажет на интеллектуальный багаж всего народа? Об этом же должны задуматься определенные силы. Оставить все как есть – усилится деградация общества.
Что такое политика? Это способы достижения какой-то сферы, каких-то интересов, группирование этих способов. Мы, кыргызы, видимо, стали понимать под «сферой» - «клан», под «интересами» - «клановые интересы», под “способом, приемом” – “сплетни, слухи”.
К примеру, возьмем пограничную тему по Узонгу- Куушу, споры о землях, прилегающих к нынешнему Памиру. Говоря: «Акаев продал Узонгу-Кууш», - из споров о земле сделали политику. К установлению этих границ в определенной степени причастна Англия, лежащая на другом уголке материка. Установлена (граница) под ее влиянием. Эта граница установлена после больших игр в свое время, по причине русско-английского противостояния, уточнения каждой пяди земли, примешивания разнообразных дипломатических, военных и других экономических интересов.
С одной стороны сидели русские, с другой стороны сидели англичане, которые оказали свое влияние на установление границы, пересекающей посредине Евразийский материк. Вот это я понимаю как политику (!) Ибо там речь шла о национальных интересах английской государственности. Поэтому называется большой политикой.
А кыргызская политика не такая. «Этот гуляет с той, тот выпивает с этим, заходил и вышел из кабинета, были на тое», - больше ни о чем не сможешь прочитать. Кыргызская сплетня сама является невежественной, темной сплетней. Хотел бы сказать хвастунам, бьющим себя в грудь: «кыргызская журналистика – это журналистика невежественных сплетен».
Невежественная, темная сплетня обеспечивает не согласие и здоровье общества, а наоборот, направлена на разложение, загнивание, деление народа на север и юг, на укрепление не национального, а родо-племенного сознания, направлена на воспитание завтрашнего подрастающего поколения под лозунгами трайбализма.
Считаю, что сознательные силы общества должны противодействовать распространению в обществе таких способов.
- В какой форме вы видите противодействие?
- Я вижу одну форму. После событий 7 апреля в прошлом году КТР был переформатирован в общественный канал. Если он хочет нести свои обязательства как общественный, надо использовать его как общественную трибуну, противостоять мельчающей до сплетни журналистике. Пусть в первую очередь они покажут, какой должна быть журналистика.
ОТРК должна воспользоваться статусом общественного канала и превратиться во влиятельную силу на кыргызском медиа-пространстве. Так, чтобы мелкие медиа-средства могли получать у нее уроки. Это первое.
Поскольку газеты, наподобие «Кыргыз туусу», «Слово Кыргызстана», «Эркин тоо» финансируются из государственного бюджета, и если они поймут необходимость укрепления государственной идеологии, национального согласия и сознания, тогда они должны помочь в выполнении таких обязанностей. Они должны стать образцом, примером.
Если правительство понимает, в каком положении оказалось наше общество, до какого состояния дошли способы упорядочения общественного сознания, тогда оно должно оказать поддержку вышеназванным газетам, направить общество в едином русле консенсуса.
Третье - в разговоре с некоторыми журналистами, политиками, они вроде высказывают сожаление об облике кыргызской журналистики.
Говорят о необходимости издания в Кыргызстане свободной, независимой газеты общенационального масштаба. Если эти силы объединятся, будут действовать согласованно, понимая необходимость просвещения общества, и возьмут на себя ответственность по реализации идеи, тогда будет движение. Надеюсь, эти силы в короткие сроки укрепят свои ряды и придут к одному решению.
- Но есть кое-что парадоксальное. Народ больше верит свободным газетам, называемым “самыми последними сплетницами”, чем КТР или правительственным газетам. КТР и правительственные газеты называют “арзыматами” (прислужниками) власти. Возможно, как вы говорите, единственный выход – это издание газеты нового направления, которая может стать альтернативой всем им?
- Названный мной третий способ, возможно, будет популярен в народе. Дело в том, что уже настало время начать воспитание, исправление народа.
Чем скорее начнут воплощать в жизнь свои сильные порывы те, кто готов взять на себя ответственность этого времени (!), покажут общественности, какой может быть журналистика, конечно, настанет время, когда обществу надоедят сплетни. Как я выше говорил, в 90-ые годы айыльные люди поражались: «Ну надо же, неужели мы должны поверить этим сплетням?!»
Я сначала работал в «Азаттыке», а позже на Би-Би-Си. Эти радиостанции стоят далеко от сплетницы-журналистики. Но мама мне однажды сказала: «Бросай журналистику, сынок, оказывается, журналистика - профессия сплетников». Она усиленно пыталась убедить меня в этом. Почему? Что видит этот человек? Видит те самые кыргызскоязычные газеты. Поэтому она думает: «Дело моего сына, оказывается - говорить сплетни». Не так давно она спрашивает: «Устроился на работу?», отвечаю: «Устроился». Она мне: «Нет, дорогой, только не подходи к журналистике, к сплетникам». Вот до какого уровня мы довели общество.
Оказывается, был такой слой людей наподобие моей матери - по природе образованные, церемонные, не сплетничающие, не лгущие, порядочные люди. Мы их испортили. Но этот слой можно снова восстановить. Если на то пошло, мы должны побороться за восстановление такого слоя людей.
- Из тех кого я знаю - Эсенбай Нурушев, Кубан Абдымен, вы сами, вы много лет проработали в Европе. А можете ли вы как люди с подобным интеллектуальным запасом, с опытом работы по международным стандартам издавать одну газету?
- Правильно, есть люди, огорченные сегодняшним состоянием «орошения» кыргызского народа информацией. О таком объединении как-то шла речь. Но обсуждения до сих пор идут. Похоже, в скором времени созреет решение.
- Но ведь сегодняшний читатель получил воспитание под воздействием другой журналистики. Под СМИ он понимает именно эти газеты-сплетницы.
- Что такое «новость»? Это продуманная, взвешенная информация. Человек должен сам пропустить ее через себя, подумать. Во-первых, нужна ли? Важна ли для общества?
Вот в этом месте большинство СМИ неразборчиво. Там, где действует такая технология, появляются чьи-то интересы. Доминирует распространение информации в соответствии с этими интересами.
- Тогда, выходит, нужна цензура в хорошем смысле слова? Не государственная цензура, а внутренняя, журналистская цензура порядочности и ответственности.
- Что значит цензура? Это хорошие редакционные правила. В Би-Би-Си есть перечень редакционных правил. Мы работаем согласно им. Например, мне кто-то по телефону сообщает информацию. Но если это недостоверная информация, и она представляет собой продолжение ранее слышанной мной истории, то должен ли я ее подавать или нет?
В правилах нашей редакции определено: недостоверно, значит, давать нельзя. А журналисты, пишущие сплетни, все равно пишут со слов такого-то, оправдываясь: «Нет вины в услышавшем ухе». И нагло пишут: «Судя по неподтвержденной информации». Но ведь неподтвержденная информация – это не информация. Даже словосочетание здесь неправильное. А мы сделали ремеслом распространение недостоверной информации.
Под свободой наши понимают не общественную свободу, а свободу говорящего человека. Мы подставляем микрофон к его рту, создаем возможность для полного выговаривания им собственных желаний, и говорим: «Вот она, свобода слова».
Это не свобода слова. Это невежество. Интересы общества не ограничиваются только интересами человека, говорящего в микрофон, наоборот, могут войти в противоречие с ними.
Журналист своими вопросами должен одинаково уравновесить их. Нельзя давать возможность ему вести одностороннюю агитацию. Вот тогда журналист может сказать о себе, что он - «представитель общественных медиа».
Наши журналисты описание чьей-то точки зрения считают беседой («интервью»). Беря интервью, мы должны различать две вещи: собеседник распространяет заявление, содержащее его точку зрения, или это действительно интервью?
Например, в моем опыте был такой случай. Наверное, был 1999 год, тогда Феликс Кулов был мэром. А потом неожиданно ушел с должности. В то время это было большим событием для Кыргызстана. Возможно, он заранее готовился к этому, некоторые сферы, может быть, знали днем раньше. Но для общественности это было неожиданным событием.
Потом один журналист пошел к нему, записал его голос и сказал: «Я взял интервью». Поскольку надо было срочно, я даже не прослушал запись. Сидим на собрании в одной большой редакции. Когда спросили: «Какие новости по Кыргызстану?» Я сказал: «Есть интервью Кулова». «Кто брал интервью?» - «Журналист такой-то».
Стали уточнять: «Это действительно интервью, или просто приставили ко рту микрофон и записали заявление?» Когда я позже прослушал, оказалось, правда, не интервью. Оказалось, заявление-«огрызание» Кулова Акаеву. В это заявление журналист втиснул 2 вопроса.
Кроме вопроса нашего журналиста: «Почему вы пошли на такие шаги?» - надо было спросить: «Это же политическое шоу, вы сами верите в свою невиновность?» - то есть от имени Акаева задать противоположный вопрос и уравновесить.
В условиях Кыргызстана журналисты не могут задавать такие вопросы. Перед Куловым дрожат. А если задашь ему тот вопрос, этот человек подумает: «Это не простой журналист, он против меня, оказывается, шпион с акаевской стороны!»
Расскажу еще один случай из своей практики.
В 2006-2008 годах в Кыргызстане было очень много митингов. Из Таласа приехали люди, по поводу месторождения «Джеруй» устроили митинг перед Белым домом. Местные журналисты заранее встали на сторону инвесторов, шумят вовсю: «Вышли рабочие с золотого месторождения, хотят, чтобы иностранные инвесторы остались».
Один из депутатов, их рупор, распространил заявление: «Оксус» хорошо работал, пришла новая власть и их выгнала». Здесь способ борьбы с новой властью. Это было большой новостью в то время. Поскольку «Джеруй» для кыргызской экономики – месторождение большой значимости.
Во-вторых, речь идет о двухсторонних отношениях между Кыргызстаном и Британией. Значит, эта новость общенационального масштаба, возникла необходимость взять интервью, поручили мне.
Я должен был взять интервью у Болота Шера. Составлены вопросы. Среди них были такие: «Для обсуждения этого вопроса обязательно ли надо было выводить народ на митинг? Разве нельзя было депутату обсудить этот вопрос с парламентской трибуны? Ведь по сравнению с незаконным путем, это более законный путь?»Когда я позвонил Болоту Шеру и задал указанные вопросы, этот человек «упал навзничь»: «Ты оказывается, такой умный, говоришь слова Белого дома»,- и бросил трубку Когда я позвонил Болоту Шеру и задал указанные вопросы, этот человек «упал навзничь»: «Ты оказывается, такой умный, говоришь слова Белого дома», - и бросил трубку.
А ведь я задал вопросы не Белого дома, а интересующие все общество. Оказывается, нашим политикам это не нравится.
- Хотя журналистика говорит сплетни, однобока, называется плохой, но нельзя отрицать, что в обществе она играет определенную роль. Скажем, по борьбе с коррупцией. Конечно, было бы хорошо бороться цивилизованными методами. Но ведь каждый старается в соответствии со своим уровнем.
- Правильно, коррупция - это национальная трагедия, тяжелая болезнь сегодняшнего дня. Но борьба зависит от интересов и мощи противостоящих сил. Если он верит в силы клана, куда сам входит, он же снесет ее, как саблей. А если касается его самого, то перейдет к увиливанию. Следовательно, там нет принципов и четко разработанных правил. Такую журналистику в условиях Кыргызстана легко купить. А там, где легко купить, журналистика не сможет выполнять преследуемые ею устремления.
Поэтому в обществе сложилось мнение: «Можно купить таких журналистов, они относятся ко второй древнейшей профессии». К сожалению, мы не можем превратиться в силу, способную сказать: «Мы не такие». Вы это знаете лучше меня.
- Наверное, это тоже временное явление переходного времени.
- Верно. И эта эпоха пройдет. Наверное, журналистика-сплетница еще много лет будет жить. Но все равно она не должна быть лицом кыргызской журналистики, ее авангардом.
Источник: газета «Учур» №50 от 15.12.2011 / стр. 3 и 8
Автор: К2К: Новости
